Имеющаяся в нашем распоряжении античная традиция позволяет нам в общем виде представить ход самого сражения (Plut. Pyrrh. 16-17; Zon. VIII, 3,6-12; Dionys XIX, 12; Liv. per. 13; Eutrop. II, 11; Just. XVIII, 1,4; Flor. I, 13,7-8; Oros. IV, 1,8).
Известие о прибытии Пирра в Италию на помощь тарентинцам вызвало немалую тревогу в Риме. Консул Публий Валерий Левин со своми легионами форсированным маршем двинулся на юг. Другой консул, Т. Корунканий, со своей армией находился в Этрурии, а в Самнии с частью войск располагался консул прошлого года Эмилий Барбула, и в Риме оставался резерв (Zon. VIII, 3,3).
Левин опустошил земли луканов, занял там все опорные пункты (Zon. VIII, 3,3: ), воспрепятствовав их переходу на сторону врага.
Пирр, получив известия о выдвижении противника, не дожидаясь подхода союзников, двинулся навстречу Левину.
Весьма запутанным является вопрос о соотношении сил. Источники не дают нам четкого и ясного ответа на данный вопрос, однако путем некoторых логических рассуждений можно приблизиться к разрешению данной проблемы.

Армия Пирра

Исходным пунктом для наших предположений может служит информация Плутарха о том, что Пирр прибыл в Тарент, имея 20 тысяч пехотинцев, три тысячи всадников, две тысячи лучников, пятьсот пращников при двадцати слонах (Plut. Pyrrh. 15). Кроме того, как известно, ранее в Тарент были направлены 3 тысячи солдат во главе с Милоном.
Узнав о продвижении Левина по направлению к Таренту, Пирр, не дожидаясь подхода союзников, имея с собой лишь отряды тарентинцев, вы-ступил навстречу врагу. При этом он должен был оставить в Таренте сильный гарнизон, приблизительно равный тому, который там уже находился ранее - около 3 тысяч человек. Ополчение тарентинцев едва ли могло составлять более, чем 5 тысяч человек. Отсюда мы и получаем приблизительную цифру армии Пирра при Гераклее. Р. Скала в качестве приемлемой цифры называет 35 тысяч человек¹, а итальянский историк А. Санти - 30-32 тысячи². Приблизительную цифру - 30 тысяч человек называет и О. Гамбургер³.

Армия Левина

И здесь мы располагаем только косвенными данными. Ключевым в нашем рассуждении должно служить указание Юстина о том, что армия Пирра по числености уступала римской армии (Just. XVIII, 1,5).
По мнению Т. Моммзена римская армия, состоящая из четырех легионов, вместе с контингентами союзников должна была насчитывать не менее 50 тысяч человек⁴.
У Орозия содержится указание о том, что к этому моменту римляне располагали восемью легионами (…octava legio - Oros. IV 3,4). Это указание за основу своих рассуждений принимают Б. Г. Нибур и Р. Шуберт⁵.
Что касается одного легиона, то он, как свидетельствует Тит Ливий, находился в Регии ( Liv. Epit. 15). Если все остальное войско было разделено на равные части, то по логике вещей, Левин должен был располагать двумя легионами с контингентами союзников.
Но если принять во внимание упомянутое указание Юстина о том, что силы римлян превосходили численно войско Пирра, то двух легионов будет явно недостаточно. И. Г. Дройзен, пытаясь найти выход из подобного несоответствия, предполагает, что на помощь Левину подошел легион из Регия⁶. Подобное предположение разделяет и О. Гамбургер, который, однако, отвергает пассаж Орозия о совокупной силе римлян в восемь легионов. По его мнению римское войско должно было быть гораздо сильнее⁷.
По нашему мнению, если римляне и превосходили численно войско Пирра, то превосходство это, конечно же, было не двукратное, принимая во внимание точку зрения Т. Моммзена. Соотношение сил, как нам представляется, могло быть таково: 20-25 тысяч эпиротов с тарентинцами против 30-35 римлян с союзниками. Соотношение потерь с обеих сторон, о которых речь пойдет ниже, как нельзя лучше соответствует указанным цифрам.
Каковы же были стратегические планы противников? На основании некоторых указаний античной традиции некоторое авторы сделали вывод о том, что Пирр, укрепившись у Гераклеи, не спешил вступать в бой, ожидая подхода союзников⁸. Он расположился на противоположном от римлян берегу речушки Сирис, пытаясь воспрепятствовать переправе через нее противника.
Однако с подобной точкой зрения категорически не согласен Г. Дельбрюк. По его мнению, во-первых, Пирр, как хороший полководец, знал, что маленькая речушка Сирис не могла являться серьезной преградой для противника. Во-вторых, если он со своей стороны ожидал союзников, то в равной мере на это могли рассчитывать и римляне, которые смогли собрать далеко не все свои силы⁹.
Стратегический план Пирра нельзя не признать удачным: преградив римлянам путь на Тарент, он занял удобную равнину, подходящую для тактики сражения эллинистической эпохи - традиционного использования фаланги и, возможно, слонов¹⁰.
Стратегический план Левина, по мнению С. Кинкейда, также нельзя не признать здравым: удерживая луканов от восстания против Рима,
стремительно двигаясь вперед, он расположился лагерем на противопо- ложном Пирру берегу Сириса¹¹.
Не вдаваясь в подробные детали посвященной битве при Гераклее античной традиции, попытаемся в общих чертах воспроизвести ход самого сражения.
Расположившись на противоположных берегах Сириса, противники придерживались своей тактики. Некоторая медлительность и осторожность, несвойственная Пирру, проявившаяся в нежелании первому переходить реку, на наш взгляд, объясняется двумя факторами: во-первых, встретившись впервые с римлянами на поле боя, опытный полководец, которым являлся Пирр, не мог, прежде чем вступать в бой, хотя бы чисто визуально не изучить своего противника. Известная беседа Пирра со своим соратником Мегаклом, которую приводит Плутарх, без всякого сомнения, содержит историческое ядро. Сам Пирр лично отправился верхом к реке на разведку, чтобы осмотреть охрану, расположение и устройство римского лагеря. Осмотр вызвал не только удивление царя, о котором упоминает Плутарх: для него как для опытного полководца стало ясно, что перед ним отнюдь не неорганизованная орда варваров, коими для него являлись галаты или иллирийцы. "Порядок в войсках у этих варваров совсем не варварский, а каковы они в деле - посмотрим", - заявляет Пирр своему соратнику Мегаклу (Plut. Pyrrh. 16).
Во-вторых, в схватке с неведомым и хорошо организованным противником, к тому имевшим численный перевес, гораздо целесообразнее было удерживать позицию на своем берегу, имея возможность нанести ему существенный урон в случае попытки лобового форсирования реки. В этом случае нельзя не провести параллель с известным эпизодом из отечественной истории - так называемым "Стоянием на реке Угре", когда русские войска, занимая выгодные позиции на своем берегу реки, при попытках татар форсировать реку, наносили им существенные потери.
Общий ход сражения представляется в следующем виде. Стремясь не допустить беспрепятственной переправы римлян через Сирис, Пирр выставил на берегах реки стражу. Левин, который, со своей стороны, стремился скорее вступить в бой, приказал пехоте начать переход через известные им броды, в то время, как конница начала переправляться сразу в нескольких местах. Сторожевые отряды Пирра по причине своей малочисленности оказались не в состоянии помешать плану римлян, и боясь окружения, были вынуждены отступить.
Получив об этом известие, эпирский царь предпринял попытку с помощью конной атаки сбросить римлян в реку. С отрядом в 3 тысячи всадников он лично устремился к реке, одновременно приказав пехоте встать в боевой порядок, из чего можно заключить, что он не очень-то верил в успех конной атаки. И хотя застать врасплох римлян не удалось - они уже успели переправиться и выстроиться в боевой порядок, царь тем не менее
с ходу атаковал двигавшуюся вперед римскую конницу.
Сам Пирр в этом сражении проявлял чудеса личной храбрости, едва не лишившись жизни, когда он был атакован френтаном по имени Оплак, и не подоспей вовремя македонянин Леоннат, поразивший врага копьем, неизвестно удалось бы царю сохранить свою жизнь.
Не выдержав римского натиска, эпирская конница начала отступать. Комбинируя по ходу боя различными родами войск, Пирр на втором этапе сражения вводит пехоту. По изменившемуся и на этот раз плану Пирра именно удар гоплитов, которых лично повел сам царь, должен был решить исход боя.
Здесь хотелось бы обратить внимание на один вопрос, который среди историков, занимающихся военной историей Пирра, считается дискуссионным.
На основании указания Плутарха о том, что Пирр выстроил свои войска в фалангу ( ……- Plut. Pyrrh. 17) некоторые историки сделали вывод о том, что битва при Гераклее - это есть типичное сражение между греческой фалангой и римскими манипулами, а в широком смысле - соперничество между двумя различными системами военной тактики¹².
Так ли это? Попробуем разобраться в этом вопросе.
Как нам кажется, за основу наших рассуждений по данному вопросу можно положить то классическое описание тактики македонской фаланги, которое нам оставил Полибий в битве при Киноскефалах (Polyb. XVIII, 11). Образно говоря, перед нами возникает образ тяжелой, громозкой, двигающейся только вперед и только по ровной местности машины.
Наблюдаем ли мы подобное в битве при Гераклее? Здесь хотелось бы привести тот аргумент, который в свое время выдвинул английский историк Г. Мальден. Отталкиваясь от указания Плутарха о том, что две армии отбрасывали друг друга поочередно семь раз, он делает вполне обоснованный вывод: "То, что легионы могли отбросить целую фалангу, невероятно, то, что разбитая фаланга могла возвратиться, невозможно"¹³. Вполне приемлимым для нас является и дальнейший ход рассуждений Г. Мальдена. По его мнению, причина военного превосходства армий Филиппа и Алекандра Великого заключалась в комбинировании разных родов войск, особенно пельтастов, хорошо вооруженных и обученных, вместе с фалангой. А уже армии их предшественников сочетали все известные в то время рода войск -пехоту, кавалерию,метательные орудия, слонов и т. д.
Что же касается римского войска, то часть легионов была вооружена тяжелыми копьями по образцу фаланги, хотя и не такими длинными, как у македонян (Polyb. VI, 23). Боевые порядки римлян и их союзников италийцев,основанные на использовании мечей в относительно отрытом сражении, были хорошо известны грекам¹⁴.
Кроме того, хотелось бы высказать одно собственное предположение, которое нам представляется очень важным. Плутарх, в упомянутом пассаже повествуя о построении греков в фалангу,скорее всего имел в виду боевой порядок пехоты, но никак не фалангу в классическом виде. По мнению же некоторых исследователей римская и греческая военные организации к рассматриваемому периоду вообще имели много общего: основу составляла тяжеловооруженная пехота, усиленная контингентами
союзников¹⁵.
Следовательно, представленные здесь аргументы ни в коей мере не подтверждают утверждений Г. Герцберга и следующих ему авторов.
Хотелось бы остановиться еще на одном эпизоде, который произошел на поле боя и вызвал неоднозначные суждения среди исследователей.
Речь идет об известном эпизоде, когда Пирр, не желая привлекать к себе излишнего внимания врагов, поменялся одеждой со своим другом и соратником Мегаклом, что в конечном итоге привело к тому, что на мнимого Пирра была устрона целая охота, завершившаяся гибелью Мегакла от руки некого римлянина по имени Дексий ( Plut. Pyrrh. 17).
Уже в ХVI в. французский философ М. Монтень порицал Пирра за этот поступок с двух позиций: во-первых, спасая свою жизнь, он обрек на гибель своего друга, а во-вторых, известие о мнимой гибели Пирра привело его войско к упадку боевого духа, в то время, как солдаты в бою должны обязательно видеть своего полководца¹⁶.
По мнению Р. Шуберта в основе эпизода с переодеванием лежит рассказ Дурида¹⁷. Главным основанием для этого является то, что из 83 сохранившихся фрагментов Дурида 10 посвящены переодеванию некой личности.
Это не более, чем предположение. Следов Дурида в истории Пирра мы вообще не находим. По мнению О. Гамбургера в основе истории с Мегаклом лежит именно римский источник, подтверждением чему служит сохранившееся имя убийцы Дексия¹⁸.
Как нам представляется, Пирр, обмениваясь одеждой с Мегаклом (если этот эпизод вообще не выдумка анналистов), никак не думал о спасении своей жизни. Его личная храбрость в бою не подлежит никакому сомнению. Гораздо легче было руководить ходом сражения, не привлекая к себе излишнего внимания со стороны противника.
Сражение пехоты так и не смогло решить исход боя, и в этот момент Пирр принимает главное решение - он вводит в бой свое "секретное оружие": невиданых доселе на италийской земле слонов, которые должны были решить исход боя.
Немецкий военный историк Г. Дельбрюк, подвергая критике описание битвы и руководство ею со стороны Пирра, указывает на два фактора: во-первых, нельзя найти никаких оснований для введения слонов лишь на последней фазе боя, обрекая, тем самым, свою пехоту на тяжелые потери, и во-вторых, якобы "совершенно невозможно, чтобы слоны были двинуты лишь после пехоты, развертывание которой в боевой порядок всегда требует гораздо больше времени"¹⁹. Битва, следовательно, должна была проходить в традиционном стиле, с кавалерией и слонами на флангах.
Однако сомнения, которые высказывает немецкий военный историк по поводу описания битвы, не кажутся нам основательными.
Во-первых, у Пирра в наличии было не 450, как однажды у Селевка, не 100 и даже не 50, а всего лишь 20 слонов, и поэтому понятно его стремление использовать их как можно эффективнее²⁰.
Во-вторых, каким бы опытным и талантливым полководцем ни был Пирр, нужно обязательно учитывать, что слонов он использовал в битве первый раз. Одно дело наблюдать за их использованием, как это было в битве при Ипсе, когда он был еще юношей, другое дело самому их использовать.
И, наконец, на наш взгляд, самое важное. Зонара сообщает о том, что слоны были брошены Пирром против конницы, которую Левин спрятал в засаде, а затем ввел в бой (Zon. VIII, 3). Таким образом, первоначально слоны были использованы против вражеской конницы, которая была обращена в бегство.
Вводить же слонов в бой против пехоты было сложно и опасно. И причина не только в том, что, по словам О. Гамбургера, "их использование против хорошо организованных боевых порядков было делом сомнительным"²¹, а в том, что в рядах сражающихся в рукопашной схватке воинов трудно было не нанести ущерба и своим.
Что же было потом? По нашему глубокому убеждению, исход сражения решался именно в пешем сражении греческих гоплитов с римскими легионерами. Именно здесь пехотинцы Пирра, неся огромные потери, все-таки заставили римлян дрогнуть и обратиться в бегство. А уж после этого разгром бегущих и еще сопротивляющихся довершили слоны и фессалийская конница. Таким образом, вклад слонов в разгром противика был
очень важным, но все же не решающим. И в этом смысле вполне понятным становится стремление римской анналистики объяснить поражение римлян при Гераклее именно использованием врагом неведомых доселе доблестным римлянам страшных "луканских быков".
Победа Пирра была полной. В панике римляне бросили свой лагерь, который достался врагу. Дальнейшее преследование бегущего противника стало невозможным по причине наступившей ночи.
Данные о потерях значительно разнятся. По данным Гиеронима, в основе которых лежат т. н. царские списки, римляне потеряли семь тысяч человек, а Пирр - около четырех. Диониcий же сообщает о 15 тысячах павших римлян и 13 тысяч эпиротов. При всей осторожности подхода к этим цифрам, более достоверными все же должны считаться данные Гиеронима, которого некоторые авторы считают также ответственным за все содержащееся у Плутарха описание битвы²².
Левин был вынужден отступить в Апулию, где, видимо, лишь у Венузии ему удалось собрать остатки своих войск²³.
Историческое значение победы Пирра при Гераклее было поистине велико. Вся южная Италия была потеряна для римлян ( Plut. Pyrrh. 17; Just. XVIII, 1,9; Zon. VIII, 3; Dio frg. 40,21). Выжидавшие исхода битвы италики открыто присоединились к Пирру. В честь своей победы Пирр посвятил часть захваченной добычи Додонскому Зевсу (Dittenberger Syll. 3, 392).
Но самое важное, на наш взгляд, это то, что несмотря на начинающейся общий упадок эллинизма, греческое военное искусство еще раз продемонстрировало свой высокий уровень. И конечно, нельзя не отметить заслугу царя Пирра, доказавшего, что он является поистине выдающимся полководцем эллинистической эпохи, высоко несущим идеи панэллинизма.
Потерпев поражение на поле боя, римляне попытались с помощью различных выдумок и анекдотов скрасить горечь своего поражения. Так родились легенды, что убитые римляне были поражены исключительно в грудь и никто из них не в спину, и т. д.²⁴. Но все это ни в коей мере не может умалить значение той великой победы, которую одержали греки, первый раз встретившись на поле боя с грозным и доселе неведомым противником.

Примечания

1 Scala R. Der pyrrische Krieg. Berlin-Leipzig, 1884. S. 162
2 Santi A. L,ultima campagna di Pirro in Italia // Neapolis. II. 1914. P. 288
3 Hamburger O. Untersuchungen ьber den Pyrrhischen Kriege. Wьrzburg, 1927, S. 15, Anm. 11.
4 Моммзен Т. История Рима. Т. 1. Ростов-на-Дону, 1997. С. 387
5 Niebuhr G. Rцmische Geschichte. 3 Aufl. Bd. III. Berlin, 1853. S. 987; Schubert R. Geschichte des Pyrrhus. Kцnigsberg, 1894. S. 174
6 Droysen J. G. Geschichte des Hellenismus. 2 Aufl. Bd. III. Gotha, 1877. S. 137
7 Hamburger O. Untersuchungen… S. 16
8 См., например: Abbot J. Pyrrhus. New York, 1902. P. 127
9 Дельбрюк Г. История военого искусства. Т. 1. Санкт-Петербург, 1994. С. 221
10 Judeich W. Kцnig Pyrrhos rцmische Politik // Klio. 1926. S. 4
11 Kincaid C. Successors of Alexander the Great. Chicago, 1969. P. 68
12 См. , напр.: Gerzberg G. Rom und Kцnig Pyrrhus. Halle, 1870. S. 101-105
13 Malden H. Pyrrhus in Italy // Journal of Philology. 1881. P. 174
14 Malden H. Pyrrhus…P. 175
15 Hassel U. Pyrrhus. Mьnchen, 1947. S. 39
16 Монтень М. Опыты. Т. 1. М., 1981. С. 254
17 Schubert R. Geschichte… S. 179-182
18 Hamburger O. Untersuschungen… S. 24
19 Дельбрюк Г. История… Т. 1. С. 222
20 Scullard H. The Elephant in Greek and Roman World. Cambridge, 1974. P. 104.
21 Hamburger O. Untersuschungen… S. 26
22 Scala R. Der pyrrhische Krieg. S. 6-7
23 Niebuhr G. Rцmische Geschichte. S. 995
24 Логичным ходом нарастания подобных свидетельств стал перенос известного выражения Пирра, трактуемого сегодня, как "Пиррова победа" с битвы при Аускуле на битву при Гераклее, чему мы хотели посвятить специальное исследование.

Рис.: Прорисовка изображения на блюде из Кампены (Кампания, III в. до н.э.).
Слониха со слоненком,возможно,из армии Пирра.
Рисунок А.В. Сильнова.

© Правами на статью обладает автор.
© Правами на оформление обладает
редакция военно-исторического журнала "PARA BELLVM".
Любое использование материалов допускается только с разрешения редакции.
При использовании материалов ссылка на "PARA BELLVM" ОБЯЗАТЕЛЬНА.