К. В. Вержбицкий
Принципат и римская армия в правление
императора Тиберия
(14-37 гг. н. э.)
К началу нашей эры Рим захватил
огромные территории,
на которых проживали народы,
стоящие на разных уровнях
социально-экономического, политического
и культурного развития.
Главенствующая роль Италии
по-прежнему была выражена очень ярко,
но уже наметились процессы,
в перспективе способные преобразовать империю
в политически унифицированное
и единое в культурном отношении целое.
Однако, несмотря на все изменения, важнейшим средством для
поддержания римского господства в провинциях прежнему оставался
фактор силы. Армия была главным инструментом римской политики
вне Италии, особенно в малороманизированных областях. Роль
армии не исчерпывалась ее функцией аппарата принуждения.
Легионы, вспомогательные войска, колонии ветеранов играли
важную роль в деле романизации провинций, а военная служба
была главным каналом для получения жителями провинций прав
римского и латинского гражданства.
Римская армия при Августе окончательно превращается в постоянную,
регулярную и профессиональную. Численность регулярных войск
составляла около 300 тысяч человек. Половина из них служила
в легионах, половина - во вспомогательных войсках*1. Эти
силы, в общем, не очень большие, учитывая огромную протяженность
границ, были распределены по провинциям для их охраны. При
Тиберии значительного роста военных сил не происходило,
и число легионов оставалось прежним: 25. В 23 г.2 8 из них
стояли на Рейне, 3 - в Испании, 6 - в Дунайских провинциях,
4 - в Сирии, 2 - в Египте и ещё 2 - в Африке, где римляне
вели войну с Такфаринатом (Tac. Ann., IV, 5).
Численный рост армии был нежелателен по ряду причин. Во-первых,
это потребовало бы увеличения государственных расходов на
её содержание; во-вторых, увеличение контингента новобранцев
для легионов было невозможно без отступления от главного
принципа комплектования, согласно которому легионерами должны
были быть римские граждане. Отказ от этой практики мог привести
к утрате армией ее римского характера*3. В-третьих, роста
армии старались избежать по политическим соображениям. Суть
политики Августа и Тиберия в отношении военных сводилась
к тому, чтобы свести к минимуму их политическое влияние,
неоправданно возросшее в годы гражданских войн.
Так как путь увеличения армии был для него закрыт, Август
старался выжать из имевшихся войск все, что можно. Условия
службы при нем были тяжёлыми, а её продолжительность возросла
до 20 лет*4. По окончании этого срока ветеранов обыкновенно
переводили в разряд вексиллариев, где они под другим названием
продолжали нести все тяготы и лишения военной службы (Tac.
Ann., I, 17). В конце правления Августа в связи с общим
ростом военного напряжения в период паннонского и герма
нского
восстаний злоупотребления особенно усилились.
В 14 г., вскоре после смерти Августа, сразу две большие
римские армии выступили против правительства*5. Солдаты
трех паннонских легионов, XIII, IX и ХV, увидели в смене
принцепсов подходящий момент, чтобы добиться улучшения условий
службы. Восставшие предприняли попытку свести три легиона
в один, казнили некоторых наиболее ненавистных им центурионов
и предъявили требования, главными из которых были увеличение
жалования и сокращение срока службы до 16 лет, после чего
должна была без всяких проволочек даваться отставка (Tac.
Ann., I, 16-23; Suet. Tib., 25; Dio, LVII, 4).
В германской армии, как и в паннонской, восстание началось
с предъявления чисто профессиональных требований. Однако
солдаты размещенных в Нижней Германии V, XXI, I и XХ легионов
пошли дальше и провозгласили императором командующего ими
Германика. Легионеры рассчитывали добиться удовлетворения
своих требований, посадив на престол своего ставленника.
Но Германик наотрез отказался встать во главе мятежников
и даже пригрозил подступившим к нему с настойчивыми просьбами
воинам, что покончит с собой. Впрочем, этот жест не произвёл
особого впечатления на разбушевавшуюся солдатню (Tac. Ann.,
I, 31-35; Dio, LVII, 5).
В Риме известия о солдатском бунте сразу в двух армиях вызвали
сильную тревогу (Tac. Ann., I, 46). Граждане ожидали от
Тиберия решительных действий, надеялись, что он лично отправится
к войскам и примет меры для усмирения мятежа. Видя, что
император не трогается с места, римляне недовольно роптали,
однако император, то ли пребывая в растерянности, то ли
верно предугадывая ход событий, то ли просто в силу своего
характера склонный к выжидательной тактике, остался в Риме,
отправив к паннонским войскам своего сына Друза с двумя
когортами преторианиев в качестве охраны (Tac. Ann., I,
24). Чтобы успокоить общественное мнение, принцепс сделал
вид, что в скором времени сам отправится к мятежным легионам,
и приказал произвести все необходимые приготовления, но
потом отложил свой отъезд, ссылаясь на неотложные дела и
трудности зимнего пути (Tac. Ann., I, 47).
Ч. Э. Смитт оценивает образ действий Тиберия как единственно
верный в тех условиях, и есть основания принять эту точку
зрения*6. В самом деле, если бы принцепс лично отправился
в Германию, император и оба его наследника могли попасть
в
руки мятежников, и будущее династии, равно как и государства,
оказалось бы под угрозой. В сложившихся обстоятельствах
Тиберию не оставалось ничего другого, как только сидеть
в Риме и ждать, что он и сделал.
Друзу не удалось успокоить солдат, и обстановка накалилась
до предела, когда на помощь сыну императора и его спутникам
пришло небесное явление. Ночью 16 сентября произошло затмение
Луны, воспринятое суеверными воинами как знак гнева богов.
Ловко сыграв на настроениях солдат, Друз добился того, что
они сами выдали зачинщиков мятежа, которые были тотчас же
казнены. Чтобы довести до сведения принцепса нужды солдат,
были выбраны делегаты: сын командующего паннонской армией
Юния Блеза Блез Младший, один из приближенных Друза всадник
Луций Апоний и центурион Юст Катоний. Дабы легче было поддерживать
с таким трудом установленный порядок, командование развело
легионы в их зимние лагеря (Tac. Ann., I, 25-30; Dio, LVII,
4).
Солдаты германских легионов были настроены гораздо решительнее,
и их командующему, Германику, пришлось пойти на уступки.
От имени Тиберия он пообещал удвоить завещанные Августом
награды и произвел увольнение в отставку отслуживших свой
срок воинов. После этого он привел к присяге Тиберию солдат
верхнегерманской армии и легионеров I и XX легионов, которые,
после того как были удовлетворены их главные требования,
успокоились и выдали вожаков. С этими силами он выступил
в поход против V и XXI легионов, и, окружив мятежников превосходящими
силами, послал письмо их командующему Авлу Цецине. Цецина,
собрав наиболее надежных и преданных долгу воинов, внезапно
напал на зачинщиков бунта и всех перебил. После этого легионы
принесли присягу Тиберию. Для укрепления дисциплины Германик
предпринял поход на правый берег Рейна (Tac. Ann., I, 36;
Dio, LVII, 5).
Таким образом, хотя оба выступления потерпели поражение,
Тиберий был вынужден пойти на уступки и удовлетворить главные
требования солдат, касающиеся сокращения срока службы. Впрочем,
продержались они недолго, и уже в конце 15 г. прежний порядок
службы был восстановлен (Tac. Ann., I, 78). В дальнейшем
Тиберий уже не давал воинам поблажек: за редким исключением
этот бережливый принцепс не делал никаких подарков войскам
и предпочитал не увольнять ветеранов в отставку, а держать
их в легионах до самой смерти, чтобы сэкономить деньги (Suet.
Tib., 48)*7.
Поход
14 г., предпринятый Германиком сразу после усмирения солдатского
мятежа, положил начало серии экспедиций за Рейн в последующие
годы, целью которых было осуществление задуманного ещё Августом
плана подчинения Германии. В 15 - 16 гг. Германику удалось
добиться крупных успехов. Римляне нанесли несколько поражений
германцам. В их руки попали жена и новорождённый сын Арминия,
вождя антиримского восстания 9 г. В Тевтобургском лесу воины
Германика предали земле останки павших легионеров Вара и
вернули один из захваченных германцами штандартов. Трофей,
сооруженный в 16 г. по приказу Германика после его победы
над войсками Арминия, Ингвиомера и их союзников, возвещал
о покорении всех народов между Рейном и Эльбой
(Tac. Ann., I, 57-58; II, 22, 25; Dio, LVII, 18; Suet. Calig.,
3).
В течение летней кампании 17 г. Германик надеялся окончательно
подчинить германцев, но в разгар приготовлений его настигло
письмо Тиберия с приказом прекратить военные действия и
вернуться в Рим (Tac. Ann., II, 26).
Т. Моммзен справедливо подчеркивал далеко идущие последствия
этого решения Тиберия*8. Прекращение римского наступления
в Германии было равнозначно отказу от грандиозной попытки
подчинения всего варварского запада, предпринятой Августом*9,
хотя отдельные всплески завоевательной активности Рима случались
и позднее. Отныне великий Рейн на столетия сделался границей
между римской и варварской Европой.
Всемирно-историческое значение этого события заставляет
нас обратиться к вопросу о мотивах, которыми руководствовались
Август и Тиберий, когда, один в 9 г., после гибели легионов
Квинтилия Вара, другой в 18 г., после только что одержанных
блестящих побед, отказались от покорения Германии, ради
которого было принесено столько жертв, теперь уже навсегда
оставшихся напрасными.
Корнелий Тацит (Ann., II, 26; IV, 32) в этой связи говорит
о том, что Тиберий будто бы завидовал Германику и вообще
не слишком заботился о расширении границ империи. По-видимому,
какая-то доля истины в его заявлении есть, однако, в столь
категоричной форме оно, очевидно, не приемлемо. При Августе
Тиберий долго сражался в Германии, совершив туда девять
походов, и мог считать подчинение этой провинции своим личным
делом, тем более, что ради осуществления этой цели погиб
его брат Друз. И если он всё же решил отказаться от завоевания
Германии, то, надо полагать, это решение далось ему нелегко
и было принято не под влиянием зависти к успехам племянника,
а исходя из интересов возглавляемой им империи, как их понимал
Тиберий.
Современные исследователи видят в принятом Тиберием решении
результат верной оценки ситуации, во многом основанной на
личном опыте. Годы интенсивных военных компаний, возможно,
могли бы привести к покорению германцев, но удержание их
в подчинении Риму представляло ещё большую проблему, чем
завоевание. К такому выводу в конце своего правления пришел
Август, и Тиберий поступал правильно, придерживаясь его
заветов. Не завоевание Германии, а укрепление рейнского
рубежа должно было стать целью римской политики в этом регионе*10.
Всё же было бы неверно совсем отбросить слова Тацита, как
это делает, например, К. Уеллесли, обвиняющий римского историка
в полном непонимании важнейших вопросов национальной обороны*11.
Отзывая Германика, император действительно думал, прежде
всего, о государственных интересах, однако, к этому, безусловно,
главному мотиву вполне могли примешиваться иные, куда менее
благовидные побуждения*12. Тиберий, вне всякого сомнения,
опасался Германика и не доверял ему*13, и, надо полагать,
был не прочь разлучить своего племянника с преданными ему
воинами, найдя для этого подходящий предлог.
Жесткая политика Тиберия в отношении армии не способствовала
росту его популярности среди солдат. Благожелательные и
справедливые начальники, напротив, пользовались чрезвычайной
любовью. Так, когда в 34 г. легат Верхней Германии Лентул
Гетулик был обвинен своим бывшим офицером Абудием Рузоном
в связях с Сеяном*14, он, уверенный в преданности своих
воинов, написал Тиберию, что лучше императору не трогать
его, Лентула Гетулика, если только он хочет спокойно управлять
империей (Tac. Ann., VI, 30). Непопулярность Тиберия в армии
была, по-видимому, одной из причин его миролюбивой внешней
политики, за которую его резко упрекали и современники и
позднейшие авторы (Tac Ann., IV, 32).
Зная о своей непопулярности в армии, Тиберий принимал меры,
чтобы обезопасить принципат от посягательств со стороны
военных. В частности, он стремился не допускать сосредоточения
в руках одного лица слишком большой военной власти. Объединенное
верховное командование рейнской армией он вскоре после отъезда
Германика на Восток раздробил на два*15 и в дальнейшем сохранял
этот порядок без каких-либо изменений. Когда в 23 г. восставшие
фризы*16 нанесли римлянам поражение, убив 1300 человек,
Тиберий не только оставил безнаказанной гибель союзников
и римских граждан, но даже пытался скрыть эти факты от общества,
чтобы не оказаться вынужденным назначить главнокомандующего
(Tac. Ann., IV, 74).
Политика Тиберия в отношении военных была направлена на
то, чтобы не допустить роста их политического влияния и
по возможности сократить расходы на содержание армии. Необходимой
частью такого курса был отказ от завоеваний, за что его
резко порицает Корнелий Тацит. Отрицательно настроенный
по отношению к Тиберию главным образом из-за процессов об
оскорблении величия (Tac. Ann., I, 73) Тацит объясняет действия
императора низменными мотивами: завистью к успехам Германика
и ревностью к чужой власти (Tac. Ann., II, 26). Между тем,
важной заслугой Августа и Тиберия была их продуманная военная
политика, благодаря которой им удавалось сдерживать ту силу,
которая, будучи предназначена для зашиты республики, в эпоху
Гражданских войн превратилась в угрозу для государства и
внутреннего мира.
Примечания:
*1 Егоров А.Б. Рим на грани эпох. Л., 1985.
С. 117, 119.
*2 Далее все даты новой эры.
*3 Marsh F. B. The Reign of Tiberius. Oxford, 1931. P. 134-135.
*4 Подробнее об этом см.: Болтинская Л. В. Положение солдат
римских легионов в период правления династии Юлиев-Клавдиев
// Вопросы всеобщей истории. Вып. 4. Красноярск, 1967. С.
3 слл.
*5 Подробнее об этом см.: Болтинская Л. В. Выступления паннонских
и германских легионов в период правления Тиберия // Из истории
Древнего мира и Средних веков. Красноярск, 1967. С. 27 слл.
*6 Smith Ch. E. Tiberius and the Roman Empire. Baton Rouger,
1942. P. 55-56.
*7 Уходя в отставку, легионер получал на руки до 3000 денариев
(Millar F. The Roman Empire and It's Neighbors. London,
1967. P. 122). В случае его смерти, естественно, никаких
выплат не производилось, и причитавшиеся солдату деньги
оставались в военной казне.
*8 Моммзен Т. История Рима. Т. V. CПб., 1995. С. 46.
*9 Егоров А. Б. Рим на грани эпох. С. 117-118.
*10 Marsh F. B. The Reign of Tiberius. P. 95; CAH. Vol.
X. P. 67-68; Smith Ch. E. Tiberius and the Roman Empire.
P. 79; Shotter D. C. A. Three Notes on Tacitus, Ann., books
1 and 2// Classical Philology. Vol. LXII. 1967. P. 116-118;
Wellesley K. Tacitus as Military Historian// Tacitus/ Ed.by
T.A.Dorey. London, 1969. P. 70; Егоров А. Б. Рим на грани
эпох. С. 137-138, 155. - Впрочем, традиционная точка зрения
также присутствует в современной исторической литературе.
См.: Koestermann E. Die Feldzugedes Germanicus in 14-16
n. Chr. // Historia. Bd. VI. 1957. S. 429-478; idem Die
Mission des Germanicus in Orient // Historia. Bd. VII. 1958.
S. 331-375.
*11 Wellesley K. Tacitus as a Military Historian. P. 82
f.
*12 Бокщанин А. Г. Социальный кризис в Римской империи в
I в. н. э. М., 1954. С. 66, 84-88; Он же. Парфия и Рим.
Т. II. М., 1966. С. 171.
*13 Shotter D. C. A. Tacitus, Tiberius and Germanicus //
Historia. Bd. XVII. 1968.
S. 194-214.
*14 Ранее, по совету Тиберия, Гетулик намеревался выдать
за сына Сеяна свою дочь (Tac. Ann., VI, 30).
*15 Моммзен Т. История Рима. Т. V. CПб., 1995. С. 43.
*16 Восстание началось из-за вымогательств римских центурионов,
посланных для сбора бычьих шкур (Tac. Ann., IV, 74).
Иллюстрации:
1. Римская империя в 14 г. н.э. 1 Альпы Котийские, 2 Альпы
Приморские
Легионы; Крупнейшие вассальные государства
2. Легионер VIII Августова легиона. Изображение на надгробной
плите. I в. н.э. Хорошо видны основные элементы вооружения
римского пехотинца: панцирь (lorica), большой четырехугольный
щит (scutum), металлический шлем (galea), короткий меч (gladius)
и метательное копье (pilum).
3. Легионер XIV сдвоенного легиона. Изображение на надгробной
плите. Музей,г.Майнц, Германия. I в. н.э. Слева на поясе
хорошо виден кинжал, который римские воины носили наряду
с мечом. За спиной легионера в походном положении висит
щит овальной формы.
4. Центурион XI Клавдиева легиона. I в. н.э. Изображение
на надгробной плите. Поверх чешуйчатого панциря - круглые
металлические бляхи, фалеры, аналог современных мералей,
полученные им за боевые заслуги. На голове у центуриона
венок (corona) - свидетельство его доблести.
5. Гемма эпохи Августа, прославляющая победы римского оружия
над варварами. Вверху слева на колеснице изображен Тиберий,
приемный сын Августа и один из лучших его полководцев. Внизу
римляне берут пленных и вооружают трофей.
© Правами на статью обладает автор.
© Правами на оформление обладает
редакция военно-исторического журнала "PARA BELLVM".
Любое использование материалов допускается только с разрешения
редакции.
При использовании материалов ссылка на "PARA BELLVM"
ОБЯЗАТЕЛЬНА.
