***
После краткого введения, повествующего о причинах, побудивших написать книгу, автор рассматривает образование полиса (с. 20–48), где, впрочем, вполне уместно было бы сжато рассказать о военном деле метрополии, а не только о скифском влиянии, которое, бесспорно, приводило к увеличению значения всадников и пеших стрелков: ведь фактор присутствия сильного кочевого противника играл важную роль. Две следующие главы (с. 49–76) посвящены «идеологическим» аспектам эллинской культуры: традиционному противостоянию греков и варваров и героическому идеалу, наглядно представленным на локальном материале. С пятой главы автор переходит к собственно ольвийским военно-политическим сюжетам, начиная с первых столкновений со скифами в V в. до н.э. до готских разгромов в III в. и прекращения существования полиса. Наряду с военно-историческими, часть глав или их частей посвящена описанию военного дела окружавших Ольвию государств и народов: армии Митридата VI (с. 163–164), скифов (с. 9–18), сарматов (с. 148–157) и даже готов (с. 223–225).
Полезным дополнением к книге являются прорисовки археологических памятников, схемы и графические реконструкции, выполненные художником Р. В. Кашиным, хотя последние не свободны от ошибок, что говорит о недостаточно плотной работой автора с художником. Так, например, македонский фалангит Зопириона (с. 101) не носит сандалии-крепиды, вооружен слишком короткой сариссой и анахронично носит архаический мускульный панцирь.
Переходя к критическим замечаниям, стоит отметить, что основная их масса относится к рассказу о военном деле и к описанию вооружения.
Так, автор безоговорочно полагает, что в архаическую эпоху «основу военной силы всех древнегреческих городов-государств составляли тяжеловооруженные пехотинцы» (с. 27). Однако у греков Малой Азии, откуда вышли колонисты, в данную эпоху существовало господство всадников на поле боя, о которых стоило бы также рассказать. Естественно, конница в боевом порядке прикрывала, в первую очередь, фланги, а не тыл фаланги (с. 28). Автор полагает, что в поле фаланга гоплитов, с прикрытыми флангами, могла успешно противостоять коннице кочевников (с. 58, ср. с. 140), однако совершенно ясно, что в таком случае произошел бы аналог битвы при Каррах: конные подвижные кочевники просто расстреляли бы издали малоподвижную эллинскую фалангу. Отсутствие овальных щитов на репрезентативных памятниках Ольвии II в. до н. э. совсем не обязательно объяснять отсутствием в полисе кельтских наемников (с. 134–135). В эту эпоху такой щит стал обычным, им вооружались пехотинцы различного этнического происхождения. Само же использование в Ольвии лишь гоплитского щита можно объяснить как определенными стилистическими стереотипами сохранившихся изображений, так и «провинциальным запаздыванием» военного развития полиса. Рассматривая армию города эллинистического периода, автор говорит только о гражданском ополчении, считая, что наемников город не имел, не располагая средствами (с. 135–137). Утверждение это выглядит достаточно спорным, учитывая, что наемники были обычным делом в армиях той эпохи...